СТРОИТЕЛЬНЫЕ ГИЛЬДИИ (BUILDING GUILDS)
Астрология, Магия, Гадания on-line, Сонники в Хранилище

Навигация



СТРОИТЕЛЬНЫЕ ГИЛЬДИИ (BUILDING GUILDS)




Символическое масонство связано — что видно из его имени — с
соответствующими профессиональными гильдиями прошлого, но в его
развитии эта связь становится все более эфемерной, и лучше всего его
ритуал демонстрирует это неубедительными, притянутыми аналогиями, что
установлены между назначением рабочих инструментов и прилагающимися к
ним нравоучениями — которые однажды стали неестественными и
недейственными. Никогда любители пустых парабол не разглагольствовали о
духовном Соломоновом Храме в манере столь лишенной всякой истинной
образности, ни один комментарий разъездного торговца по поводу золотых
стихов Пифагора не содержит столько самодовольной глупости и
бессмыслицы. На самом деле весьма вероятно, что сама возможность
подобного рода аналогий сомнительна, как сомнительно происхождение
нашей символической науки и искусства от древних строительных братств.
Вне зависимости от этого, то соображение, что наше искусство
строительства храмов в собственной душе прямо исторически происходит от
искусства их материального строительства, во все времена было легко
доступно и для многих оказалось тем искушением, перед которым они не
смогли устоять — в результате мы становимся свидетелями того, как эта
точка зрения безраздельно господствует в умах современных толкователей
масонства.
Духовное происхождение масонства. Упомянутые толкователи вряд ли
знакомы с психологией, в противном случае им бы пришла на ум та мысль,
что наделение символическим и духовным смыслом некого ремесла скорее
может быть замыслено извне этого ремесла, нежели изнутри. Те, кто занят
конкретной деятельностью, в последнюю очередь думают, каково бы могло
быть применение — помимо чисто практического — ее особенностей. Великий
воитель не часто, если вообще когда-нибудь, становится историком своих
сражений, а люди, вершащие историю, редко удосуживаются ее записать.
Духовную родословную символическое масонство, конечно, ведет от
оперативного, но величественный символический акт творения храмов и
дворцов во времени и пространстве не мог стать нравственным
руководством к строительству духовного дома из камней живых для
возводящих стены и мостящих дороги, каменотесов и штукатуров — для тех,
чьей конкретной обязанностью является доказывать устойчивость каменной
кладки (masonry) в материальном смысле, или тех, что надежно хранили
буквальный план работ внутри себя, среди других секретов своего
мастерства. Ибо было сказано: «кто видел, но не разделил страсть, знает
как проходит день» — и, я считаю, если уж для кого-то в те времена
открывался нравоучительный смысл строительства, то главным образом для
тех, кто были в древности покровителями и начальниками, нанимателями
вообще: для священников и настоятелей, для князей церкви и даже
государства. Скорее они, нежели наемные умельцы и ремесленники, строили
во славу Вожию, именно они замышляли строительство в своем сердце еще
до того, как архитектор принимался чертить свои планы. Что касается
возможности найти реальное доказательство существования древнего
спекулятивного ордена, нам гораздо разумнее обратиться к историческим
источникам церкви, чем к оперативным масонам, то есть
рабочим-каменщикам .
Масонские нравоучения. Наши, масонские нравоучения, однако, гораздо
более позднего происхождения. Они слишком подробны и конкретны для тех
людей (например, для того, кому Англия представлялась даром Богородицы,
— для св. Бернарда, поднявшего духовный стяг от имени Militia Tem-pli
(Храмового Воинства), кто стремился — одним словом — смотреть на все
sub specie aeternitatis (с точки зрения вечности). С другой стороны,
они слишком общи для Возрождения, для его ученых мужей (literati) —
если можно так сказать, — которые, однажды усвоив для себя, затем
воспроизводили тысячу изящных размышлений «из свитка Цицероновых
периодов». Что за гримасы они и подобные им состроили бы по поводу
разработанных нами объяснений назначения орудий труда каменщиков!
Что-то по поводу того, что-то по поводу этого, что-то, что остается
сомнительного третьего свойства (tertium quid) и что обязательно
сохраняется «нетленным»! Совсем по-другому ученые старого времени, Эригены
и Викторины средневековья, отыскивали меру вещей. Они вслед за
Раймондом Луллием помнили, что Dominus non pars est, sed totum (Господь
не часть, но все), они бы сказали, что все мерой Божьей меряется,
человек же — в его служении Господу. Возрождение, знавшее для себя
науки и начинания по природе лишь человеческие и перенявшее присущую им
вольность, сказало бы, что мера принадлежит человеку и в служение
самому человеку отмерена Богом. Таковая же по возрожденческому вкусу и
определилась наиболее точно, к примеру, в искусстве и литературе, в
жизни и радостях ее — ведь это и было поистине «нетленным» для Льва X,
для Лоренцо Великолепного и всех, кого они олицетворяли. Между этой
жизненной установкой, тем, как она выражалась, и нашим специфическим
языком нравоучений стоит Реформация, пуританство, английская Республика
и то начало георгианской эпохи, свинцовые времена которой несмотря на
все алхимические усилия никогда не станут в наших глазах золотым веком.
Я не считаю, что до этого времени не существовало понятия морального
строительства, — я попросту считаю, что в ту эпоху мыслили по-другому и
говорили о другом. Можно было бы высказать в связи с этим гипотезу о
существовании тогда неоперативного Собратства внутри братства
оперативных масонов (действующих каменщиков), со следами которого мы
иногда сталкиваемся — как мне кажется, возникновение его весьма
вероятно, но в любом случае ему пришлось пройти через георгианскую
плавильню, которая если и не могла превратить свинец в золото, то
прекрасно справлялась с обратным процессом.
Символическое масонство. Предположение о прямом наследовании
символического масонства строительным братствам древности, каким бы
неопровержимым оно ни казалось, как я уже говорил, для людей
определенного умственного склада, для людей другого склада создает
трудности, причем столь же непреодолимые. В цеховых степенях неизбежно
возникает пункт, в котором чувствуется вмешательство некой внешней силы
— к примеру, масонских ученых (literati) начала XVIII столетия, — в
согласии с новыми целями изменившей истинный облик таинства посвящения,
практиковавшегося в строительных гильдиях, и из реального искусства
сделавшей символическое действо, сохранив, однако, несмотря на уже иные
задачи, некоторую старую ремесленную терминологию и эмблематику, придав
им таким образом новый смысл. Пункт этот — Третья степень, хотя
предшествующие ей также несут следы переделки. Влияние извне здесь
необходимо предположить, так как Третья степень представляет собой
очень высокую точку в истории обрядов посвящения. И хотя это
утверждение может не выражать никакого реального смысла для многих
прекрасно знакомых с историческими документами, касающимися данного
вопроса, были все же и такие, кто разными способами признавали
возможность такого вмешательства извне и пытались локализовать его —
намеренно или нет, но всегда в согласии с интересами того времени, в
котором они жили. И в самом деле, Р. Ф. Гулд — кстати, человек отнюдь
не склонный к фантазиям — заявил, что, по его предположению, влияние
исходило оттуда, откуда мы этого и не ожидаем, а именно — от
герметических школ XVI и XVII столетий. •
Цеховое таинство (The Craft Mystery). В той или иной форме
необходимость, о которой я говорю, ощущалась с самого начала — всегда
невыразимо присутствовало понимание того, что само по себе обращение к
истории строительных гильдий не объяснит символического масонства.
Когда, скажем так, члены Ордена стали изучать цеховые таинства с
исторической точки зрения, это было время младенчества археологического
знания. Еще не родились сравнительная история и мифология, огромное
количество спекуляций на эту тему было отмечено печатью откровенного
невежества. Однако среди всех экстравагантных теорий того времени,
версий романтического и легендарного характера, явно ощущалось
инстинктивное желание отнести масонство в его оригинальной форме к
какому-нибудь источнику в древних таинствах или, если им это не
удавалось, установить между ними определенное родство. Когда стала ясна
историческая роль строительных гильдий, масонство стали находить во всех
ремесленных объединениях, приписывая им тайное знание и непонятного
толка связь с прошлым. Одним словом, они становились каждый раз
возможным средством сохранения формы таинств — следствием чего стало
как приписывание франкмасонству невообразимо древней истории, так и
соотнесение его в воображении со всеми мыслимыми организациями, в
которых когда-либо был установлен обряд посвящения, — и действительно,
масонство с ними сходно — по другим причинам, которые нам теперь
известны. Предположение о том, что среди приверженцев подобных взглядов
существовало реальное понимание тех вопросов, с которыми они имели
дело, мне кажется безосновательным — ведь это был самый немистический
из всех периодов истории, а большинство этих людей вполне правильно
было бы охарактеризовать как истовых протестантов — в лучшем или в
каком бы то ни было смысле слова, — то есть членов англиканской (или ей
подобной) церкви. Несмотря на некоторые отличия в разного рода мелочах,
в основных своих убеждениях они были единодушны — однако из этого не
вытекает, что постулат о реальном происхождении Ордена как результате
усовершенствования ремесленных объединений был плодом их согласованных
усилий. По большей части это были просто любители создавать невероятные
гипотезы, придумывать фантастические традиции и пересказывать свои
вымыслы под видом истории. Роль их состоит лишь в выработке своей точки
зрения, которая заключалась в их, масонских писателей (literati),
несогласованной и воистину бессознательной реакции на постулат о том,
что строительная гильдия является матерью символического масонства.
Оперативное и метафорическое (Operative and Figurative). Раз
символическое масонство это строительное мастерство в форме
нравоучений, значит — по крайней мере гипотетически — наше образное и
спекулятивное искусство возникло из прежнего действительного, или
оперативного. Это — первое звено в любой связующей нас со строительным
миром прошлого цепи. Несомненно также и то, что принятые, или
спекулятивные, масоны владели документами масонов оперативных, то есть
действительных каменщиков — к примеру, так называемыми готическими
конституциями и старыми Предписаниями — в качестве части своего
наследия. Доказательством этому служит тот факт, что вскоре после
масонского Возрождения 1717 года эти документы попали в руки доктора
Джеймса Андерсона для «переработки... новым, более совершенным мето- |
дом». Это были прямые свидетельcтва, и ему не было нужды копаться в них
особенно усердно. Однако несмотря на ценность этих документов самих но
себе, все, что за ними, — покрыто тайной. Как, почти от года к году,
наше документальное знание о конституциях, Предписаниях и других
письменных источниках медленно расширялось, так же и на общую историю
архитектуры в христианский период время от времени бросался новый свет
— чего нельзя сказать о сведениях касательно древности нашего
символического строительного искусства. Само существование этого
искусства до 1717 года остается предметом спекуляций — точно отголосок
его собственной «спекулятивности». Многие, правда, склонны считать, что
таковое существовало и до 1717 года, и даже что уже к 1646 году, когда
Ашмол был принят в масоны в Уоррингтоне, начинания символического
масонства не были новостью. Может быть, все и так, однако документы,
определенно удостоверяющие это, отсутствуют, и любые обращения к
свидетельствам истории с целью разузнать что-нибудь о возникновении и
его обстоятельствах до сих пор оставались бесплодными. Время от времени
масонские литераторы, наделенные и благородным рвением и талантом,
расширяют понемногу наши знания касательно различных аспектов
архитектурной истории — таких, как римские коллегии, дионисийские
ремесленники и комацины, — присовокупляя к этому многочисленные
правдоподобные и весьма захватывающие теории. Но это ничем не может,
помочь нам в вопросе о франкмасонстве в современном смысле этого слова,
поскольку ни один документ, касающийся строительных организаций
прошлого, не может быть аргументом при рассмотрении этого вопроса —
если только эта организация не воплощала «нашу особенную систему
нравственности,
скрывающуюся в аллегориях и изъясняемую в символах».
Древние коллегии. Согласно одной из гипотез, хетты Сирии и Малой Азии,
возможно, были «потомками Хама», и именно они построили Храм в
Иерусалиме, этруски же — у которых римляне научились архитектуре —
согласно другой гипотезе, возможно, и были этими хеттами. Во времена
упадка Римской империи римские коллегии, возможно, обосновались на
острове, что на озере Кома, который больше известен как Isola Comacina,
и, вероятно, комацины это те же коллегии, и, возможно, уже комацины, в
свою очередь, «влились в великие масонские гильдии». Пусть так, однако
все это останется лишь главой из истории архитектуры, а не
символического строительства, пока мы не сможем доказать, что, так
сказать, практические масоны имели ту самую систему и тайную
ассоциацию, в которой присутствовало то, что в цеховых степенях —
спекулятивное масонство, а в высших степенях — одухотворенное
строительное искусство. Но как раз этого и не хватает, иначе мы давно
бы закрыли нашу, если можно так выразиться, Ложу Дебатов о
Происхождении Франкмасонства. Действительно, существуют разбросанные во
времени и пространстве следы моральных воззрений, использующих
метафорическую образность, — например, как говорят, в девизе комацинов
были слова о том, что их Храм «единственный нерукотворный», и это
немедленно отсылает нас к степени Марк — но мы не можем назвать такое
сходство доказательством преобладания у комацинов или кого бы то ни
было развитого спекулятивного элемента. Также я не могу подобно Джорджу
Ре-венскрофту (Ravenscroft) — смотри примечательную статью этого автора
в «The Builder» за 1918 год — считать, что две колонны по сторонам
портика Вюрцбургского собора, носящие на своих капителях соответственно
литеры J и В являются «прекрасной иллюстрацией того, как передавалась
по наследству — от Храма Соломона, через средневековых ремесленников, к
символическому масонству — наша символика». Мне лично кажется, что все
дело в том, что строители собора были просто знакомы со Священным
Писанием.
Теории, касающиеся старых коллегий. Вывод, к которому меня вынуждает
данное рассмотрение, таков: слишком вольным было бы предположить, что
комацины и их предшественники связаны с нашим предметом. И. X. да Коста
впервые обосновал происхождение масонства от дионисийских
ремесленников, вслед за ним Краузе говорил о наличии связи масонов
(каменщиков) средневековья и римских коллегий. Взгляды и того и другого
достаточно хорошо представлены у Джозефа Форта Ньютона, однако все, о
чем действительно может идти речь, все-таки относится к истории
архитектуры. По-моему, именно Краузе первый высказал ту точку зрения,
что в каждой римской коллегии председательствовал Магистр (Мастер) и
два Декуриона, или «Смотрителя», каждый из которых доносил приказания
Мастера до братьев относящейся к нему колонны. Decurio здесь
переводится как «надзиратель» специально с целью навязать аналогию.
Согласно Светонию, этим словом в Риме обозначалась военная должность
начальника над десятком, безразлично — конного или пешего. Что касается
комацинов и средневекового масонства, то лучше всего обратиться к книге
Лидер Скотт (Leader Scott) «The Cathedral Builder» (Строители соборов),
весьма увлекательному произведению на архитектурную тему, которое также
содержит немало ценных исторических наблюдений. Доктор Форт Ньютон
считает «Строителей» попыткой избавиться от исторического разрыва
«между классическим римским стилем и подъемом готического искусства».
Но опять же, это только вопрос архитектурной эволюции, и со своей
стороны я должен сказать, что сомнительна сама возможность устранить
этот разрыв, — из этой книги я смог понять, как развивалась итальянская
архитектура на пути большей или меньшей деградации классических
образцов, но ничего не узнал о происхождении великих готических
строительных школ. Однако я прекрасно осознаю, что все это не входит в
мою компетенцию. Что до остального, Лидер Скотт не представила никаких
доказательств в пользу связи, существующей между предполагаемыми
ритуальными таинствами коллегий или лож комацинов с реальными таинствами
спекулятивного масонства. Изучая Тайную Традицию в эпоху христианства,
я бы мог только сожалеть, что великая история всех этих античных
объединений именно такова, какова она есть на самом деле. Было бы
весьма желательно, чтобы церемонии их тайного посвящения действительно
— как об этом утверждают многие — представляли в дионисииском духе
мистическую смерть и воскресение, и таким образом — как бы далеко при
этом она ни отстояла от них во времени — наша масонская система
отражала бы их так, как это подобало бы прямой наследнице. Если все это
лишь благие пожелания — или бездоказательные утверждения, — мы должны
признать это и осознать, что вести поиски нашего происхождения следует
в другом направлении.
Общий вывод. В итоге всех этих рассмотрений мы можем с уверенностью
утверждать, что масонская система морали относится к XVIII столетию,
особенно в той части, которая касается рабочих инструментов и
остального в том же духе. Она была бы неприемлема для Англии XVII века:
нельзя представить себе нравоучения, подобные тем, которые ее образуют,
в устах Томаса Вогана или его современника Элиаса Ашмола. С одной
стороны, люди, считающие, что Ашмол разработал цеховые степени,
элементарно противоречат реальной истории английской литературы — с
такой же легкостью можно говорить, что «Charge after Initiation»
(Предписание после посвящения) было результатом труда авторов
канонического перевода Священного Писания, и называть епископа Спрата
(Sprat), сочинявшего тяжеловесные, строго метрически выверенные поэмы,
творцом «Королевы фей». С другой стороны, масонская Третья степень
состоит в несомненном духовном родстве с другими великими мистериями,
существовавшими где бы то ни было и когда бы то ни было, хотя ее
откровения гораздо более ясны, всеобщи по характеру и — насколько можно
судить — по сравнению с остальными устремлены непосредственно к самому
человеку. Каково их происхождение, кто был их создателем — кто был их
интеллектуальным родителем, а кто разработал систему символов, — я
думаю, мы никогда не сможем узнать. Они принадлежат как вчерашнему, так
и сегодняшнему дню, они принадлежат вечности, о них постоянно будут
ходить легенды, и они постоянно будут предметом поисков, хотя подобно
королеве, одетой в лохмотья, они облачены в материю языка.
Масонская компания (The Mason's Company). Если и было время, когда
неоперативное масонство — или самые начатки такового — было как-то
связано с Масонской компанией, то есть Компанией каменщиков, а,
кажется, так оно и было, то оно занимало свое особое место — в том
смысле, что оно, как мы увидим, не являлось в подлинном смысле
символическим. У Масонской компании не было никакой условной системы
нравоучений, как об этом свидетельствуют исторические документы. Она,
например, знала так же мало об Элиасе Ашмоле и иже с ним, а также о
собрании в 1682 году его так называемых наследников, как Материнская
Ложа Кильвиннинга знала о всех тех своих многочисленных степенях и
обрядах, которые — как они сами об этом заявляли — являлись ее
наследниками. Поэтому я возьму на себя смелость сказать, что согласно
как логике, так и фактическому материалу, у нас есть все причины не
относить к нашему предмету ни историю архитектуры, ни рассмотрение
возможности существования зародыша франкмасонства в сегодняшнем
понимании слова в рамках строительных гильдий. Нашим настоящим
предметом является лишь отследить возникновение такого объединения
людей, в чей круг занятий входило либо изучение, либо ритуальная
практика символического, или духовного, строительства. Что касается
последнего, то по его поводу можно сказать, (1) что в начале XVII
столетия в разных частях Англии существовали объединения,
практиковавшие определенный, выстроенный вокруг неоперативных
предметов, тип масонства, (2) что с целью провести различие они
называли себя принятыми масонами, а впоследствии свободными (вольными)
и принятыми, (3) что первое подобное объединение — каким бы случайным
или неформальным оно ни было — вне сомнения, относится к более раннему
времени, нежели первые исторические свидетельства о них, (4) что каковы
бы ни были их новые церемонии,
они поддерживали живую связь с реальным масонством, с организациями
каменщиков, — если бы они происходили из иного ремесла, например
плотников или торговцев рыбой, они, вероятно, и потом ассоциировались
бы с последними, (5) что старые Предписания принадлежали уже принятым
масонам, хотя и относились еще к оперативным документам, (6) что
таковое их происхождение вполне естественно, так как неясно, какая иная
причина могла вызвать их неожиданное возникновение. Частичное
доказательство этим тезисам можно найти в расчетных книгах Масонской
компании Лондона, относящихся к раннему периоду. В последнем издании
«Американской энциклопедии франкмасонства» упомянутый документ был
использован, чтобы показать, (1) что в дополнение к свободным членам и
так называемым ливрейникам Компания включала в себя определенное
количество посвященных масонов и (2) что последние образовывали свой
особый орган, который был «внутренним братством спекулятивных масонов».
В пользу первого тезиса, действительно, говорят все факты, но что
касается второго, то он весьма произволен.
Реальность масонства. Реальность, которой обладает символическое
масонство, относится к другому вопросу, и ему в этой книге я уделил все
то внимание, на которое был способен, — это вопрос институализованных
таинств, или мистерий. Не все они еще совершенно отошли в историю —
действительно рядом с нами, в особых местах среди нас происходит то,
что величественнее Элевсина, величественнее дионисийских
священнодействий, величественнее всего, что нам так хочется приписать
мистериям Египта и Фив, — это таинства Христа и Христовой Жизни.
Поэтому подобает тем, кто занят разысканием подобных вопросов, не
пускаться рьяно в погоню за фактами, свидетельствующими о существовании
спекулятивного в среде оперативных масонов, а обратить свое внимание и
уделить наконец свое время именно этому предмету. Правда, расширяя свои
познания в этой сфере, мы вряд ли сможем пролить новый свет на наше
Братство. Было сказано, что «как христианство есть прямой наследник
иудаизма... так и спекулятивное масонство есть прямой наследник
оперативного». Однако это сравнение говорит о гораздо большем, чем
подозревал тот, кому оно принадлежит. Исходя именно из этой аналогии,
можно увидеть, что совершенно бесполезно искать в иудаизме тех глубин и
высот мистериального духа, что мы соотносим с христианством. Так же,
видимо, нелепо пытаться найти у членов строительных гильдий духовный
свет спекулятивного масонства. И подобно не лучшим качествам,
вынесенным христианством из Израиля, существует и в масонстве та его
сторона, что осталась от людей, занятием которых было класть кирпичи,
возводить стены, мостить дороги, — их инструментарий и профессиональные
реквизиты породили в истории масонства множество глупых и никчемных
тонкостей, которые если чему могли служить, так только притуплению
нашего живого восприятия.
Генеалогия масонства. Мой окончательный вывод состоит в том, что
происхождение наше стоит искать в другом направлении, при всей
существующей в этом вопросе неясности. Связь с оперативным масонством
существует, в его лоне выросло наше искусство. Но лоза не принадлежит
дереву, вокруг которого она обвилась, и хотя на первый взгляд это не
кажется подходящей аналогией, в ней, несомненно, заключена часть
истины, поскольку в то время, как оперативные ложи и цехи прекратили
свое существование, новая институция окрепла и распространилась по
всему миру. Если что и может интересовать нас в древности, так это ее
мистерии, что я и пытаюсь везде показать. Это направление исследования
требует значительной разработки, причем со стороны такого человека,
который был бы образован и как ученый, и как масон, живо озабоченный
интересами Ордена и действительно понимающий его символическое
значение. Раньше у нас были работы Оливера, который безумными
гипотезами, отражающими предрассудки того времени, вносил только лишнюю
неясность, теперь — сочинения американских писателей, которые не
отличаются ни ученостью, ни осведомленностью в масонском предмете.
Однако сравнительное исследование мистерий и масонства, надлежащим
образом замысленное
и выполненное, принесет больше пользы для масонства, чем продолжение
изысканий, связанных с комацинами и римскими коллегиями. И если тот,
кто, взявшись за такое исследование и осуществив его, найдет еще при
этом что сказать по поводу соответствия духа мистерий и духа
христианского, мы станем свидетелями идеального исследования в области
масонства. Но в этом случае автору такового понадобилось бы быть больше
чем просто профессиональным ученым или просто осведомленным масоном.






[ Вернуться назад ]

Масонская энциклопедия

При использовании этих материалов обязательно размещайте ссылку:
<a href="http://www.all-magic.ru/modules.php?name=Encyclopedia&op=content&tid=4909" > СТРОИТЕЛЬНЫЕ ГИЛЬДИИ (BUILDING GUILDS) </a>


Поиск

Рассылка
Как гадать по руке и предсказывать будущее
Подписаться письмом
Рассылка 'Как гадать по руке и предсказывать будущее'

Реклама






Rambler's Top100
Copyright © 2007 by All-Magic.ru.
Открытие страницы: 0.50 секунды