РЕЛИГИОЗНЫЕ АСПЕКТЫ РАННЕГО ФРАНКМАСОНСТВА (RELIGIOUS ASPECTS OF EARLY FREEMASONRY)

Было время в Западной Европе — скажем, во Франции и Англии — когда
исполнению любой внешней религиозной заповеди (в той степени, в какой
она касалась личности вне ее существования в общине и, поэтому, в том
числе вне публичного религиозного церемониала церковной жизни) не
препятствовало никакое внутреннее противление — ничто или почти ничто
из того, что сейчас принято среди большинства как сдерживание своей
религиозности. Словом, не считалось, что священное таинство религии
хоть как-то профанируется, если его признают открыто. Если мы обратимся
к романам средних веков, особенно к рыцарским, мы обнаружим, что
религиозное чувство и его публичное выражение были полностью
естественными и непринужденными, проникая во все проявления обычной
жизни и входя в ее мельчайшие подробности. Для нас сегодня те формы
поведения, банальные сами по себе — преобладавшие даже в моменты встреч
и расставаний, как и во множестве других — вдруг приобрели качество
почти религиозного опыта — так, что мы понимаем: характеристикой
человеческого существования тогда была действительно внутренняя
святость, как бы неопределенно ни звучало это утверждение, и была во
многих других отношениях. Без всякой мысли со стороны тех, кто жил,
исполняя эти условности, не чувствовавших вообще, что это были
условности, было что-то, что раскрашивало всю, даже самую обыденную
жизнь в цвета святости. Этот факт станет еще более очевидным, если мы
обратимся к жизни высших классов общества той эпохи, а особенно к
институтам рыцарства, хотя, конечно, ими он нисколько не ограничивался.
Имманентность Бога (Immanence of God). Если кому-то необходимо
сформулировать такое положение в метафизических терминах — оно было
прямым результатом того чувства Божественной имманентности, которое так
четко выделяется в некоторые периоды истории, когда разум не затуманен
посторонними знаниями. Во многом это чувство сопровождалось неточно
формулируемым пониманием природы таких вещей, и в этом смысле,
несомненно, именно тогда возникло огромное количество неясностей,
которые глупо было бы приуменьшать, но которые служили все-таки для
того, чтобы обострить чувство имманентности, пусть и ведя его по
неверному пути. Также невозможно отрицать, что все это, как фигуры речи
и поведения, связанные с привычками мышления, языка, действия,
постепенно постигла судьба всех подобных условностей, ибо сами по себе
таковые никогда жизни духа не содержат, а лишь питаются тем, что
исходит от исполняющего их. Как бы то ни было, осталось заметить, что
люди тогда признавали непосредственное вмешательство Руки Божией не
только в дела мира вообще, но также и в их повседневные дела.
Религия и ремесла (Religion and Trade). To, что признавалось
вмешательство Бога даже в коммерцию, сегодня можно заключить из
архаических форм наших законов о фрахте. Каждое ремесло, можно сказать,
имело свою собственную религиозную окраску, вне зависимости от того,
имело ли оно — а зачастую имело — свое особенное таинство. Конечно, это
таинство нельзя назвать как таковое религиозным, ведь первой его целью
было, несомненно, сохранение секретов того или иного ремесленного
братства, а второй — сплочение людей для их всеобщей выгоды. Во многих
случаях религиозность была естественным результатом нравов времени, и
ссылаясь именно на этот характер, мы можем найти простое объяснение
того факта, что само таинство иногда принимало облик религии. Оно
неизбежно принимало подобную форму, но как обличив, а не как сущность.
Наложение на членов неких обязательств всегда было действием религии и
обращением к ее высшей миссии; и когда с целью подчеркнуть
торжественность и произвести на кандидата впечатление особой важности
обязательств, которые не него налагаются, учреждался церемониал, он
часто был религиозным по характеру, с определенными ограничениями,
разумеется. В то же время это таинство было цеховым таинством, и его
религиозность состояла в признании связи, существующей между
обязательством и религией. И если была некая профессиональная гильдия,
в которой — теоретически — религия могла стать чем-то большим, то это
была архитектурная гильдия. Это
был цех, который больше всех попал под церковное влияние, под
покровительство монашеских орденов — ведь главным образом он занимался
возведением соборов, церквей и монастырей.
Готическая архитектура. Те, для кого дух готической архитектуры
настолько значим, что смог, так сказать, сообщить им свою свободу,
хорошо поймут мои положения о ее религиозном характере, помимо всего,
что можно было бы объяснить просто абстрактной связью представлений.
Трудно предположить, что художники по камню, воплощавшие торжество
готического строительного искусства, сами были вообще незнакомы с его
духовным смыслом. Как для нас сегодня их достижения являются
священными, так в некоторой степени они должно быть были священными и
для их создателей.

Масонская энциклопедия