ОБРЯД ИЗБРАННЫХ КОЭНОВ (RITE DES ELUS COHENS)

В конце XVIII века был период, особенно во Франции, когда эволюция
высших степеней масонства включила в свою сферу основные направления
оккультной науки. Кроме того, мы видели, что были учреждены обряды, в
которых были представлены и объяснены алхимические символизм и
процедура, и некоторые среди них заявили о своих исключительных
познаниях в этом таинстве. Тем не менее, в большинстве своем они были
созданы с целью объединить людей общим интересом и обеспечить передачу
в распоряжение ложи, капитула или конклава результаты всех открытий
отдельных членов этих кружков, совершаемых время от времени. Поэтому
это были кружки исследования, а не обретения, что бы они сами о себе ни
говорили. Существовали степени и для тех, кто был склонен к изучению
астрологии, а кроме того — системы под прикрытием масонского титула,
предназначенные для изучения, иногда практического, феноменов животного
магнетизма, сомнамбулизма и ясновидения. Так называемый Египетский
обряд Калиостро имел в себе этот аспект, хотя имел и другие, более
широкие задачи. Наконец, были степени, которые тем или иным образом
были озабочены рассмотрением разнообразных проявлений магии.
Большинство этих ритуальных нововведений носило исключительно
несерьезный характер, и с позиции исследователя этой малоизученной
сейчас сферы я могу сказать, что подчас сложно понять, как они вообще
тогда могли продержаться на поверхности хоть какое-то время — прежде
всего в Париже, в тот период, возможно, самом просвещенном городе
Европы.
Мартинес Паскаллис. Хотя данная критика находит огромное поле для
применения в то время, все же нельзя сказать, что применима везде. Так
же, как великое множество высших степеней в большинстве своем
незначительны, и даже никчемны, но в то же время некоторые из них сияют
яркими звездами на символическом небесном своде, и судьба их в
масонском ритуале есть на все времена — так и среди кругов оккультного
порядка есть один обряд, который выделяется как своими особыми
притязаниями, так и персонами своих представителей. Это был обряд
Избранных Священников — или des Elus Cohens, Избранных Коэнов
(последнее слово — искаженное еврейское с французским окончанием
множественного числа). В 1767 году в Париже действовал их Суверенный
Трибунал и его главой была таинственная, притягательная личность по
имени Мартинес Паскаллис. Впервые мы слышим о нем, когда он появляется
в 1760 году в Тулузе, имея на руках иероглифическую хартию, по которой
он является Генерал-Инспектором. Около 1762 года он переезжает в Бордо,
где наставляет неких братьев и, очевидно, закладывает основания своего
обряда.
Степени и ритуалы. До какой степени он мог быть действительным
создателем своих собственных степеней и ритуалов, учитывая наши
сегодняшние познания, нам следует оставить открытым вопросом. То, что
они не предстали перед нами, так сказать, в готовом виде, как Минерва
из головы Юпитера, показывает тот факт, что осенью 1768 года он работал
над их завершением, судя по всему посреди множества других занятий. То,
что по существу дела они не были его собственным изобретением, следует
из его же утверждения, которому я лично склонен верить, что бы оно на
самом деле ни значило. Он заявил следующее: «Я никогда не хотел вводить
кого-либо в заблуждение или же обманывать тех, кто пришел ко мне с
чистым сердцем, чтобы я поделился с ними некоторым знанием, которое
было передано мне от предков». Считается, что этими предками были
братья Розового Креста, что очень возможно, если учесть деятельность
розенкрейцеров в то время, но все же доказательств этому нет.
Духовный смысл (Spiritual Meaning). Обряд сам по себе, в том виде, в
каком мы его знаем, в известной мере использует масонский символизм,
внутренний духовный смысл которого, конечно, раскрывается в нем своим
особым способом. Видно, как сильно он отличается от масонства, особенно
от цеховых и ближайших к ним степеней, где толкование не выходит за
рамки простой этики. В то время как Ученик символического ордена
наставляется действовать всегда нравственно, то брата, новообращенного
в Избранное Священство, обучают - по крайней мере гипотетически —
(а) познанию Великого Зодчего, (Ь) духовной эманации человека из
Божественного центра и (с) прямому отношению между ним и его Мастером.
Таким образом, установившееся различие приводит к другому различию, уже
не относящемуся ни к символизму, ни к умственному наставлению. Как
таковое оно отделяет обряд Избранных Коэнов от всего того, что
называется масонством в общепризнанном смысле этого термина. Масонство
всегда ограничивается символизмом и метафорической процедурой ритуала.
Паскаллиса интересовало другое.
Магический обряд (A Magical Rite). Как интерпретатор он, бесспорно,
стоял в ряду мистиков, но в практической деятельности он был магом, и
его обряд был обрядом магическим. Как бы много ни «скрывалось в
аллегориях и изъяснялось в символах» (в том, что касается литургии), за
всем этим лежала примечательнейшая форма оккультной процедуры, и по
гипотезе, и фактически, если верить дошедшим до нас документам. Она,
может быть, происходила лишь во внутренних кругах, то есть в самых
высоких степенях ордена, но существовали некоторые церемониальные
«работы», которые давали, согласно доступным источникам, реальные
результаты. Как по методу, так и по направленности они значительно
отличались от процессов и формул, называвшихся практической магией, но
все же имели достаточно сходства с ней, чтобы понять, что именно от нее
они и произошли, будучи ранее единым целым. Таким образом, до некоторой
степени можно установить реальное происхождение данного обряда. Едва ли
все-таки это необходимо делать сейчас. Цель описываемой мной процедуры
было не общение с добрыми или со злыми духами сомнительных иерархий
оккультной литературы, которое предпринимается обычно из праздного,
если не вредоносного интереса и которое знакомо нам по «Гримуар» и так
называемым «Ключам Соломона». Этой целью было, согласно одному из
описаний, «приобретение, посредством телесной, физической и духовной
чистоты, сил, которые позволяют человеку установить связи с невидимыми
существами, церковью зовущимися ангелами, и таким образом достичь не
только личной реинтеграции», или восстановления уз живого союза между
человеческим и Божественным, «но также и реинтеграции всех тех, кто
последует за ним по доброй воле».
Неизвестный Философ (The Unknown Philosopher). Эта процедура была даже
более глубокой по своему значению и фактически замышлялась для того,
чтобы явить в кругу ассамблеи Существо, которое метафорически
описывается, как «Неизвестный Агент, отвечающий за Посвящение» и как
«Неизвестный Философ». Бесспорно предполагалось, что Он является как
Иисус Назарей — в видимой, материализованной форме или лишь в доступной
ясновидящим, в записях не уточняется, хотя, как мы увидим, один из
эпизодов говорит скорее в пользу второго. Свидетельства утверждают, что
Он являлся среди братии как Учитель, и — если рассматривать
литературное наследие Паскал-лиса как отражение вещей, действительно
имевших место, — то, чему Он учил, являлось тем скрытым смыслом и
мудростью, что стоит за буквой христианской доктрины.
Святилище обряда (Sanctuary of the Rite). Наставление излагалось лишь в
письменной форме, так как говорилось, что «Агент диктует» его, и в
таком виде оно становилось доступным в Святилище обряда, центр
которого, очевидно, располагался в Лионе. Также считается, что часть
этих записей была впоследствии составлена Луи Клодом де Сен-Мартеном в
его первую книгу под названием «Des Erreurs et de la Verite» (О
заблуждениях и истине). Работа Сен-Мартена слишком личностна по стилю,
а его невозможно спутать ни с кем другим. Как еще молодой человек и
член кружка Пас-каллиса, он, конечно, находился под очень сильным его
влиянием, и, кроме того, в связи с этим можно вспомнить, что он обычно
подписывался псевдонимом «Неизвестный Философ». Гораздо позднее он с
уверенностью утверждал: (а) что великая сила была явлена в присутствии
Паскалли-са, (Ь) что это была сила Исправителя, то есть Христа, и (с)
что все были не только свидетелями присутствия Христа, в смысле
Божественного Человека из Назарета, но также и Божественного Слова. Это
очень высокая оценка от лица выдающегося и авторитетнейшего свидетеля,
чья искренность вне всяких сомнений, безотносительно к тому, возможно
или нет принять его вердикт в том, что касается истинного источника
подобного акта причастия.
Орден Мартинизма (Order of Martinism). Другие свидетельства принадлежат
архивам, которые вот уж как тридцать лет назад попали во владение
Верховного Совета Ордена Мартинизма. Кажется, не вызывает вопроса их
подлинность, кроме того, множество подобных материалов находится в
частных руках. Тому, что они были обнародованы, мы обязаны доктору
Же-рару Анкоссе, президенту этого ордена. К сожалению, он не был
человеком критического ума, и его исследования, как впрочем, и его
выводы из них, не были безукоризненны. Разные писатели во Франции, у
которых был доступ к другим материалам, что никоим образом не
противоречили принадлежащим ему, пролили любопытный свет на его взгляды
и изыскания. Тем не менее в том, что касается окончания всей истории,
не может быть никаких сомнений.
Суверенный Трибунал в Париже (Sovereign Tribunal at Paris).
К тому времени (5 мая 1772 года), когда Мартинес Паскаллис был вызван в
Вест-Индию по личному делу — pour aller recueillir une succession (для
получения наследства) — у обряда Избранных Священников был не только
свой Суверенный Трибунал в Париже и действующие центры в Бордо и Лионе,
но с ним по-разному было связано множество лож, расположенных в
различных местах. Он умер 20 сентября 1774 года в Порт-о-Пренсе. Таким
образом обряд остался без того, кто был посредником Божественного
общения, магом и т. д. Его ритуалы, некоторые очень любопытные
катехизисы степеней остались, а необыкновенные явления в тайном кружке
прекратились. Даже самые активные члены ордена посчитали, что наступил
его полный паралич, а некоторые полагали, что вскоре он окончательно
отойдет в небытие. Головная организация Избранных Священников в Лионе
перешла в подчинение обряда Строгого Послушания, а Виллермо, возможно,
самый деятельный среди учеников Паскаллиса, стал Провинциальным
Гроссмейстером Оверни. Но несмотря на все это, орден Избранного
Священства не исчез полностью — пока его окончательно не поглотила
революция. Как говорят архивы, Виллермо пытался развить у себя
некоторые из способностей своего учителя, кульминации какового развития
ему удалось достичь, по некоторым сообщениям, в 1785 году.
Неизвестный Агент (The Unknown Agent). В результате Неизвестный Агент
вновь стал являться в кругу избранных. Видимо, его наставления
продолжались, но говорится, что в начале 1790 года половина
надиктованных записей была уничтожена Самим Агентом, то есть, как
кажется, реально являвшимся человеком, а не медитацией ясновидящего. Он
«хотел предотвратить их попадание в руки эмиссаров Робеспьера, которые
предпринимали тайные попытки завладеть всем целиком». Редко встретишь
столь малоправдоподобную оккультную историю, но именно так она
сохранилась для истории — если, конечно, Папюс точно все излагает. Так
кончается история Избранных Священников, ибо уже бушевала революция, и
она, как я уже упоминал, поглотила обряд. Я уже достаточно сказал,
чтобы выразить общую характеристику обряда — в огромном масонском
пространстве он был единственным в своем роде и не имел ни
предшественников, ни последователей. Психические явления (Physical
Phenomena). Теперь о том, что касается явлений, которые, как
утверждают, имели место: они происходили при полном свете, кроме того,
явления были достаточно субстанциальны, чтобы держать и уничтожать
документы. Мы можем изобразить круги и вписать в них Божественные
имена, можем зажечь церемониальные тонкие свечки и запалить освященный
ладан, можем соблюдать известные посты и носить определенные ритуальные
одежды, можем очистить и освятить близлежащее место, можем
«сопровождать и завершить сеансы» «самыми пылкими молитвами», и можем
полностью подчинить себя «воле небес» — все то, что и делалось
адептами-священниками, но сеансы остаются сеансами. Лично я уверен в
том, что вся тайная деятельность обряда Паскаллиса держалась на
психических способностях, которыми обладали он и его ученики, и что эти
способности идентичны тем, с чем мы уже знакомы на протяжении
семидесяти лет как со способностями медиумов. Более того, как и в
случае с современными медиумами, Паскаллис отнюдь не мог управлять
своим даром, и это было одной из причин того, что его выгнали из ложи в
Тулузе с позором как самозванца.
Последователь обряда (A Disciple of the Rite). Аббат Фурнье был еще
одним последователем обряда, который служит блестящим примером
постоянно встречающихся способностей медиума, и мы имеем возможность
познакомиться с его собственными мнениями из опубликованной им книги.
Где-то я говорил, что с ранних лет его переполняло «сильное желание
продемонстрировать реальность иной жизни и истину центральных доктрин
христианства». Он познакомился с Паскаллисом и вошел в его оккультный
круг, хотя, возможно, не достиг его высших степеней, а поэтому не был
знаком с опытом «Неизвестного Агента». Себя он называет простым,
необразованным человеком: «Я не знаком с гуманитарными науками, и
поэтому не настроен враждебно к их культуре. Я никогда не был
студентом. Единственными книгами, которые я прочел, являются Священное
Писание, «Подражание» нашему Божественному Учителю Иисусу Христу и
молитвенник, известный католикам под названием «Petit Paroissien»
(Маленький прихожанин). Таким образом, он, видимо, не был священником,
а только относился к дьяконам, хотя и носил почетный титул аббата. Он
стал все больше и больше снедаем желанием Бога и страхом перед
уничтожением.
Голос Мастера (The Master's Voice). Два года спустя после смерти
Паскаллиса, вечером он услышал голос Мастера и, обернувшись, увидел его
своими глазами. «С ним, — добавляет аббат, — были мои отец и мать во
плоти, которые тоже умерли». Их беседа «походила на беседу между
мужчиной и женщиной при обычных обстоятельствах», и это было ранним
примером того явления, которое сейчас известно как спиритуализм.
Видения продолжились, и пришел день, когда он увидел Христа из Назарета
на Кресте на Голгофе, впоследствии — Его воскресение на Пасху и,
наконец, видел славу Его вознесения. Он видел Марию, мать Христа, и
других. Что касается видений, то он говорит: «Я созерцал их целыми
годами; я был с ними здесь и там; они были со мной в доме и на улице;
днем и ночью; со мной одним и в обществе людей; вместе с бытием
нечеловеческого вида; и они разговаривали друг с другом как люди».
Видения Христа (Christ-Vision). Воодушевление после видений Христа
подтолкнуло его к написанию книги с невероятной быстротой. Необходимо
также добавить, что он прожил очень долгую жизнь и, вероятно, умер в
Лондоне. Сама по себе работа является свидетельством его набожности, по
большей части описывает его фантазии и не представляет собой ничего
особенного, чтобы приводить ее здесь. Переживания аббата ничем не
отличаются от обычных видений из опыта медиума. Несомненно, видения
Божественного Учителя носили именно тот характер, каковы они и сейчас,
каковы они были, видимо, и в легендарные времена христианских
провидцев.
Неизвестный Агент. Что касается Неизвестного Агента, то факт
уничтожения документов сам по себе заставляет отвергнуть любые попытки
отождествления с ним Того, кого мы называем Христом, и не позволяет
относиться серьезно к заявлению, что это существо было «ответственно за
процедуру посвящения». Такой посланец запредельного мира мог справиться
с Робеспьером гораздо более эффективным образом. Кроме того, сама
система была бездейственна и в итоге пришла в упадок — так же, как
исчезли многие ей подобные на земле. Неизвестный Агент, толкующий
таинства Бога, человека и вселенной, напоминает мне, с многими
отличиями, другого Божественного Учителя и Христа Палестины, который
направлял св. Катерину Сиенскую долгие годы, говоря словами Ватикана.
Такие вещи истинны в качестве личного опыта, но трудность состоит в
том, что они, будучи в одном случае несущими добро, в другом вообще
заслуживая всякого — в соответствующих им границах — восхищения, не
могут на самом деле быть тем, чем кажутся, или тем, чем их могут
объявить.

Масонская энциклопедия